Давно известна определенная связь заболеваемости с группами крови. Гены, контролирующие образование групп крови, располагаются в 9 хромосоме. При прочих равных условиях у обладателей генетического маркера 0(I) однозначно повышен риск формирования абсцессов, лимфоаденопатий, сифилиса, язвенной болезни желудка, 12-перстной кишки, цирроза печени, холецистита, аппендицита, рака поджелудочной железы, желудка, молочных желез, легких, печени, кишечника, костей, головы, мягких тканей.
Обладание фенотипом А(П) свидетельствует о повышенной частоте возникновения гнойно-септических инфекций, в первую очередь вызванных стафилококком, сифилиса, туберкулеза, сальмонеллезов, дифтерии, дизентерии, поражений вирусами гриппа, парагриппа, аденовирусами, РС-вирусами, а также кишечными нематодами, с высокой частотой рака губы, слюнных желез, желудка, желчного пузыря, молочных желез, шейки матки, а также атеросклероза, острой ревматической лихорадки, инфаркта миокарда, ишемического инсульта, В12-анемии (анемия, обусловленная дефицитом В12), артериальной гипертонии, эпилепсии, холестеринемии и β-липопротеинемии.
Изогеногруппа В(Ш) тестирует увеличение частоты заболеваемости дизентерией, парагриппом, раком кишечника, молочных желез, мочеполовой системы, крови.
Наконец, при четвертой группе крови чаще возникают гнойные септические инфекции, ОРЗ, вирусный гепатит, поражения эхинококком, гиперергические реакции на оспенную вакцину, рак кишечника, мягких тканей, костей, кожи, шеи, головы, гемобластозы, микозы.
Складывается впечатление, что при маркере А(П) риск развития различных заболеваний увеличен. Однако это не так. Дело в том, что встречаемость второй группы в популяции однозначно выше и поэтому степень обследованности ее носителей также больше относительно других изогеногрупп.
Приведенные данные свидетельствуют, что при различных патологических процессах различные группы крови могут маркировать дифференцированную иммунную реактивность. Подтверждением этого вывода являются следующие данные.
У больных с различными заболеваниями традиционными методами оценивалось состояние иммунной системы по следующей шкале: 1 — максимальная иммунная реактивность, 2 — средняя, 3 — минимальная (A.M. Земсков и др., 1994). Результаты свидетельствовали об определенной зависимости развития тех или иных патологических процессов от наличия той или иной группы крови. Доказательством этого явилась дифференциация ключевых показателей иммунных расстройств (ФРИС) при различных заболеваниях.
Существенные вариации основных показателей иммунного статуса всегда конкретны. Например, из 30 изученных параметров у здоровых людей 18-25 лет с первой группой крови по 8 тестам отмечалось снижение, а по 9 превышение соответствующих показателей в сравнении с людьми с другими группами крови; при маркере П(А) — соответственно 1 и 13; при III(В) — 16 и 5; при IV(АВ) — 18 и 10. Анализ характера указанной закономерности выявил, что у пациентов с четвертой группой крови в сравнении с первой обнаружилась иммунная недостаточность по Т-системе иммунитета и активизация факторов неспецифической антиинфекционной резистентности. Аналогичное сопоставление со второй группой крови установило дефицит количества Т- и В-клеток, с третьей — дисбаланс по В-системе — снижение одних и стимуляция других показателей.
Другие показатели лабораторного статуса также оказались зависимыми от сывороточных генетических маркеров. Например, при первой группе крови отмечалось снижение процента больных дизентерией с увеличенным содержанием палочкоядерных и сегментоядерных лейкоцитов (52,2±5,9 и 23,5+5,5\%, соответственно) относи-
тельно второй группы крови (66,7+4,8 и 39,6+4,9\%). При аналогичном сопоставлении данных обследования пациентов с I и III группами крови указанная закономерность была по моноцитам (53,5+5,5\% и 51,9+5,7\%, соответственно). У лиц с маркером П(А) чаще встречалось увеличение сегментоядерных лейкоцитов, чем у больных с III группой крови, и соответственно реже — моноцитов (19,0+4,0\% против
52,9+6,7\%).
Своя зависимость существует при определении выраженности факторов неспецифической антиинфекционной резистентности. Например, у лиц с первой группой крови регистрируется минимальная активность лизоцима, комплемента и β-лизинов. У людей с четвертой группой крови отмечается максимальное содержание лизоцима и комплемента, доноры с генетическими маркерами А и В занимают промежуточное положение.
Неспецифическая резистентность оказалась тесно связанной с гормональным уровнем организма (Л.А. Дроздова, 1989): наибольшие изменения параметров зарегистрированы у лиц с первой и четвертой группами крови. Значения показателей при маркерах П(А) и Ш(В) оказались монотонными.
Интересные результаты представил корреляционно-регрессионный анализ, который позволил обнаружить наличие связи между содержанием гормонов и активностью факторов неспецифической антиинфекционной резистентности. Уровень лизоцима оказался слабо связанным с выработкой адренокортикотропного гормона, более тесная связь обнаружена между содержанием кортизола и комплемента при всех четырех группах крови.
У лиц с I(0) и Ш(В) группами крови установлена достоверная зависимость между содержанием кортизола и β-литической активностью сыворотки крови (связь обратная).
Mинералокортикоиды находились в обратной связи с активностью лизоцима у людей со второй и третьей группами крови. Такая же закономерность выявлена при изучении активности комплемента и содержания IgA у добровольцев с II(А) и IV(АВ) группами.
Выраженность других гуморальных факторов неспецифической антиинфекционной резистентности достоверно зависела от концентрации альдостерона.
Содержание андрогенов оказалось отрицательно связанным с β-литической активностью сыворотки крови у лиц с I(0) и II(А) группами крови.
Соматотропный гормон по своему уровню положительно коррелировал с активностью лизоцима, особенно у добровольцев с первой группой крови. Такая же связь установлена и с концентрацией IgG у лиц с Ш(В). В остальных случаях ее выраженность была несколько ниже, но тоже положительной.
Противоположная закономерность выявлена в отношении соматотропного гормона и уровня IgM: повышенный уровень гормона соответствовал снижению концентрации IgM у лиц с II(А) и III(В) группами крови.
Чем выше был уровень АКТГ в анализируемых группах, тем больше оказывалось в пробах крови лизоцима и β-лизина. Этого нельзя сказать о комплементе. Наиболее тесная связь уровня АКТГ с концентрацией лизоцима наблюдалась у доноров с II(А) и IV(АВ) группами крови.
Связь напряженности вакцинального иммунитета с группами крови в принципе является фактом давно известным. Так, M.B. Невский и др. (1977) отмечают у пациентов с генетическим маркером П(А) увеличенную продукцию брюшнотифозных АТ в сравнении с лицами первой группы крови при иммунизации соответствующим профилактическим препаратом. При этом у первых синтезируется в 3,5 раза больше 7S(IgG) и в 3,5 раза меньше 19S(IgM) АТ, чем у вторых. По сообщению А.Н. Демидовой (1970) более выраженный иммунный ответ на брюшнотифозную, А- и В-паратифозные вакцины и столбнячный анатоксин отмечался у лиц со второй и третьей группами крови, чем с первой группой крови.
По нашим данным, здоровые люди со второй группой крови давали более выраженный иммунный ответ на брюшнотифозную вакцину, чем лица с другими генетическими маркерами. Больные с хроническим алкоголизмом, имеющие вторую и третью группы крови, оказались одинаково высоко отвечающими на иммунизацию. Пациенты с шизофренией обусловили примерно одинаковый иммунный ответ при всех группах крови.
Свои закономерности обнаруживаются при оценке эффективности проведения различных вариантов иммунокорригирующей терапии.
Была продемонстрирована разная «отвечаемость» пациентов с различной группой крови на иммунокоррекцию в зависимости от характера заболевания.
Таким образом, анализ имеющихся данных позволяет предположить существование определенной зависимости между носитель-
ством генетических маркеров крови и способностью организма развивать защитные иммунопатологические реакции на различные чужеродные Аг с высоким или низким риском возникновения патологических процессов, их исходов, эффективности лечения и т.д. К числу маркеров таких особенностей относятся гены и их белковые продукты систем HLA, АВ0, резус-фактора, сывороточные системы крови — гаптоглобины, фосфоглюкомутаза, кислая фосфатаза и пр.
С одной стороны, складывается некая сложная ситуация, при которой гены, расположенные в разных хромосомах: 6-й (система HLA), 9-й (система АВ0), 1-й (резус-фактор) — оказались способными регулировать выраженность иммунных реакций, и такая возможность может быть «биологически мало перспективной». С другой, существует определенная теоретическая возможность такого взаимодействия, поскольку Л.Ф. Бояровой с соавт. (1982), а также другими авторами установлено несомненное единство распределения Аг системы HLA и АВ0. Авторы приводят данные о высокой и низкой встречаемости отдельных Аг гистосовместимости при конкретных группах крови, что, возможно, свидетельствует о некой связанности наследования этих факторов. Ассоциативные связи между уровнем иммунной реактивности и наличием генетических маркеров крови имеют широкий диапазон выраженности от сильных, умеренных, слабоположительных до слабонегативных и резконегативных.
Mеханизмы, обусловливающие дуализм приведенных фактов, можно условно разделить на две группы — связанные со строением самих тканевых Аг и с особенностью генов, контролирующих их образование, и одновременно другие функции, например, силу иммунного ответа и др. Соответственно этому сформулировано несколько гипотез.
1. Рецепторная гипотеза, она основывается на том, что микроорганизмы (вирусы, бактерии и др.) фиксируются на специальных рецепторах, функцию которых могут выполнять Аг гистосовместимости, отсюда избирательность инфицирования носителей различных маркеров крови.
2. Гипотеза модификации клеточных рецепторов организма, например, антигенов системы АВ0 или HLA химическими, микробными и другими агентами.
3. Гипотеза молекулярной мимикрии, при которой инфекционные факторы несут в себе антигенные детерминанты, близкие или идентичные определенным антигенам HLA-, АВ0- и других систем.
4. Г ипотеза дефицита отдельных компонентов комплемента, зависимая от наличия тех или иных Аг гистосовместимости.
5. Существуют возможности включения тканевых Аг в патологический процесс и их способность связывать клеточные и гуморальные регуляторы физиологических процессов.
6. Реально существуют конкретные гены, ответственные за чувствительность данного организма к различным патогенным факторам, возможности развертывания иммунных защитных реакций, ответа на вакцины и т.д.
7. Выявляются новые факты генетической детерминированности биохимических процессов, маркируемых тканевыми Аг. Так, установлена связь носительства Аг HLA-B8 и В35 с уровнем билирубина крови, «сулемового титра», тимоловой пробы, активности АлАТ, сорбитдегидрогеназы, протромбинового индекса с риском развития вирусного гепатита. Иначе говоря, определенная недостаточность функции печени, зависимая от обладания конкретными Аг гистосовместимости, является провоцирующим фактором для развития патологии.
8. К перечисленным факторам следует добавить жесткую зависимость эндокринного статуса и факторов неспецифической резистентности от фенотипических маркеров крови.
Скорее всего, перечисленные механизмы обусловливают и различный лечебный эффект терапевтических вмешательств. Например, выявлено повышение частоты встречаемости Аг HLA-DP4 у больных с иммунной тромбоцитопенической пурпурой с хорошим лечебным эффектом кортикостероидных препаратов.